Mitleid
Я отдавала название дневника на расправу филологу, переводчику на немецкий. То есть сама я немецкий не знаю, он сам переводил. Ну, нешто ошибся?..
И вообще, название из "Золотого теленка", я лишь привела его в божеский вид. Ну, вот-с..
РАССКАЗ БУХГАЛТЕРА БЕРЛАГИ,
сообщенный им под строжайшим секретом
Борисохлебскому, Дрейфусу, Сахаркову и Лапидусу-младшему,
о том, что случилось с ним в сумашедшем доме...
— Я вице-король Индии! — крикнул Берлага, оглянувшись на санитара.
Безумец даже не посмотрел в сторону бухгалтера. Болезненно морщась, он снова принялся собирать свои мысли, разбежавшиеся от дикого крика Берлаги. Но зато к вице-королю подошел низкорослый идиот и, доверчиво обняв его за талию, сказал несколько слов на птичьем языке.
— Что? — искательно спросил перепугавшийся Берлага,
— Эне, бэнэ, раба, квинтер, финтер, жаба, — явственно произнес новый знакомый.
Сказавши «ой», Берлага отошел подальше от идиота. Произведя эту эволюцию, он приблизился к человеку с лимонной лысиной. Тот сейчас же отвернулся к стене и опасливо посмотрел на бухгалтера.
— Где мои магараджи? — спросил его Берлага, чувствуя необходимость поддержать репутацию сумасшедшего.
Но тут больной, сидевший на кровати в глубине покоя, поднялся на тоненькие и желтые, как церковные свечи, ноги и страдальчески закричал:
— На волю! На волю! В пампасы! Как бухгалтер узнал впоследствии, в пампасы просился старый учитель географии, по учебнику которого юный Берлага знакомился в свое время с вулканами, мысами и перешейками. Географ сошел с ума совершенно неожиданно: однажды он взглянул на карту обоих полушарий и не нашел на ней Берингова пролива. Весь день старый учитель шарил по карте. Все было на месте: и Ньюфаундленд, и Суэцкий канал, и Мадагаскар, и Сандвичевы острова с главным городом Гонолулу, и даже вулкан Попокатепетль, а Берингов пролив отсутствовал. И тут же, у карты, старик тронулся. Это, был добрый сумасшедший, не причинявший никому зла, но Берлага отчаянно струсил. Крик надрывал его душу.
— На волю! — продолжал кричать географ. — В пампасы!
Он лучше всех на свете знал, что такое воля. Он был географ, и ему были известны такие просторы, о которых обыкновенные, занятые скучными делами люди даже и не подозревают. Ему хотелось на волю, хотелось скакать на потном мустанге сквозь заросли.
В палату вошла молодая докторша с жалобными голубыми глазами и направилась прямо к Берлаге.
— Ну, как вы себя чувствуете, голубчик? — спросила она, притрагиваясь теплой рукой к пульсу бухгалтера. — Ведь вам лучше, не правда ли?
— Я вице-король Индии! — отрапортовал он краснея. — Отдайте мне любимого слона!
— Это у вас бред, — ласково сказала докторша, — вы в лечебнице, мы вас вылечим.
— О-о-о! Мой слон! — вызывающе крикнул Берлага.
— Но ведь вы поймите, — еще ласковей сказала докторша, — вы не вице-король, все это бред, понимаете, бред!
— Нет, не бред, — возразил Берлага, знавший, что первым делом нужно упрямиться.
— Нет, бред!
— Нет, не бред!
— Бред!
— Не бред!
Бухгалтер, видя, что железо горячо, стал его ковать. Он толкнул добрую докторшу и издал протяжный вопль, взбудораживший всех больных, в особенности маленького идиота, который сел на пол и, пуская слюни, сказал:
— Эн, ден, труакатр, мадмазель Журоватр.
И Берлага с удовлетворением услышал за своей спиной голос докторши, обращенный к санитару:
— Нужно будет перевести его к тем трем, не то он нам всю палату перепугает.
Два терпеливых санитара отвели сварливого вице-короля в небольшую палату для больных с неправильным поведением, где смирно лежали три человека. Только тут бухгалтер понял, что такое настоящие сумасшедшие. При виде посетителей больные проявили необыкновенную активность. Толстый мужчина скатился с кровати, быстро встал на четвереньки и, высоко подняв обтянутый, как мандолина, зад, принялся отрывисто лаять и разгребать паркет задними лапами в больничных туфлях. Другой завернулся в одеяло и начал выкрикивать: «И ты, Брут, продался большевикам!» Этот человек, несомненно, воображал себя Каем Юлием Цезарем. Иногда, впрочем, в его взбаламученной голове соскакивал какой-то рычажок, и он, путая, кричал: «Я Генрих Юлий Циммерман!»
— Уйдите! Я голая! — закричал третий. — Не смотрите на меня. Мне стыдно. Я голая женщина. Между тем он был одет и был мужчина с усами. Санитары ушли. Вице-королем Индии овладел такой страх, что он и не думал уже выставлять требования о возврате любимого слона, магараджей, верных наибов, а также загадочных абреков и кунаков. «Эти в два счета придушат», — думал он леденея. И он горько пожалел о том, что наскандалил в тихой палате. Так хорошо было бы сейчас сидеть у ног доброго учителя географии и слушать нежный лепет маленького идиота: «Эне, бэнэ, раба, квинтер, финтер, жаба». Однако ничего ужасного не случилось. Человек-собака тявкнул еще несколько раз и, ворча, взобрался на свою кровать. Кай Юлий сбросил с себя одеяло, отчаянно зевнул и потянулся всем телом. Женщина с усами закурил трубку, и сладкий запах табака «Наш кепстен» внес в мятежную душу Берлаги успокоение.
— Я вице-король Индии, — заявил он, осмелев.
— Молчи, сволочь! — лениво ответил на это Кай Юлий. И с прямотой римлянина добавил: — Убью! Душу выну!
Это замечание храбрейшего из императоров и воинов отрезвило беглого бухгалтера. Он спрятался под одеяло и, грустно размышляя о своей полной тревог жизни, задремал. Утром сквозь сон Берлага услышал странные слова:
— Посадили психа на нашу голову. Так было хорошо втроем — и вдруг… Возись теперь с ним! Чего доброго, этот проклятый вице-король всех нас перекусает.
По голосу Берлага определил, что слова эти произнес Кай Юлий Цезарь. Через некоторое время, открыв глаза, он увидел, что на него с выражением живейшего интереса смотрит человек-собака.
«Конец, — подумал вице-король, — сейчас укусит!» Но человек-собака неожиданно всплеснул руками и спросил человечьим голосом:
— Скажите, вы не сын Фомы Берлаги?
— Сын, — ответил бухгалтер и, спохватившись, сейчас же завопил: — Отдайте несчастному вице-королю его верного слона!
— Посмотрите на меня, — пригласил человек-дворняга. — Неужели вы меня не узнаете?
— Михаил Александрович! — воскликнул прозревший бухгалтер. — Вот встреча!
И вице-король сердечно расцеловался с человеком-собакой. При этом они с размаху ударились лбами, произведя бильярдный стук. Слезы стояли на глазах Михаила Александровича.
— Значит, вы не сумасшедший, — спросил Берлага. — Чего же вы дурака валяли?
— А вы чего дурака валяли? Тоже! Слонов ему подавай! И потом должен вам сказать, друг Берлага, что вице-король для хорошего сумасшедшего — это слабо, слабо, слабо.
— А мне шурин сказал, что можно, — опечалился Берлага.
— Возьмите, например, меня, — сказал Михаил Александрович, — тонкая игра. Человек-собака. Шизофренический бред, осложненный маниакально-депрессивным психозом, и притом, заметьте, Берлага, сумеречное состояние души. Вы думаете, мне это легко далось? Я работал над источниками. Вы читали книгу профессора Блейлера «Аутистическое мышление»?
— Н-нет, — ответил Берлага голосом вице-короля, с которого сорвали орден Подвязки и разжаловали в денщики.
— Господа! — закричал Михаил Александрович. — Он не читал книги Блейлера! Да не бойтесь, идите сюда. Он такой же король, как вы — Цезарь.
Двое остальных питомцев небольшой палаты для лиц с неправильным поведением приблизились.
— Вы не читали Блейлера? — спросил Кай Юлий удивленно, — Позвольте, по каким же материалам вы готовились?
— Он, наверно, выписывал немецкий журнал «Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик», — высказал предположение неполноценный усач.
Берлага стоял как оплеванный. А знатоки так и сыпали мудреными выражениями из области теории и практики психоанализа. Все сошлись на том, что Берлаге придется плохо и что главный врач Титанушкин, возвращения которого из командировки ожидали со дня на день, разоблачит его в пять минут. О том, что возвращение Титанушкина наводило тоску на них самих, они не распространялись.
— Может быть, можно переменить бред? — трусливо спрашивал Берлага. — Что, если я буду Эмиль Золя или Магомет?
— Поздно, — сказал Кай Юлий. — Уже в истории болезни записано, что вы вице-король, а сумасшедший не может менять свои мании, как носки. Теперь вы всю жизнь будете в дурацком положении короля. Мы сидим здесь уже неделю и знаем порядки.

Кай Юлий Старохамский пошел в сумасшедший дом по высоким идейным соображениям.
— В Советской России, — говорил он, драпируясь в одеяло, — сумасшедший дом — это единственное место, где может жить нормальный человек. Все остальное — это сверхбедлам. Нет, с большевиками я жить не могу. Уж лучше поживу здесь, рядом с обыкновенными сумасшедшими. Эти по крайней мере не строят социализма. Потом здесь кормят. А там, в ихнем бедламе, надо работать. Но я на ихний социализм работать не буду. Здесь у меня, наконец, есть личная свобода. Свобода совести. Свобода слова.
Увидев проходившего мимо санитара, Кай Юлий Старохамский визгливо закричал:
— Да здравствует Учредительное собрание! Все на форум! И ты, Брут, продался ответственным работникам! — И, обернувшись к Берлаге, добавил: — Видели? Что хочу, то и кричу. А попробуйте на улице!
Весь день и большую часть ночи четверо больных с неправильным поведением резались в «шестьдесят шесть» без двадцати и сорока, игру хитрую, требующую самообладания, смекалки, чистоты духа и ясности мышления.
Утром вернулся из командировки профессор Титанушкин. Он быстро осмотрел всех четверых и тут же велел выкинуть их из больницы. Не помогли ни книга Блейлера и сумеречное состояние души, осложненное маниакально-депрессивным психозом, ни «Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик». Профессор Титанушкин не уважал симулянтов.
.

Вторая часть.

Поднебесная Империя — одно из первых названий дневника. Ну не переделывать же домашний каталог каждый раз! А вообще, для меня "Поднебесная Империя" — совсем не Китай. Это место, где нет ни границ, ни ограничений, где нету пасмурных дней, где всегда светит солнце, это практически утопия. Знаете, один раз мне приснился восхитительный сон, он был о людях, которые живут под Землей.Нет, я не поклонница Гитлера и не верю, что Земля полая, это лишь сон
Так вот, они были настолько мудры, настолько сплочены, и ценности были у них совсем иные. Я послушала их разговоры, и еще во сне у меня мелькнула мысль: а ведь это и есть Поднебесная Империя. И не важно, что у них совсем нет неба.
Знаю, но это не мешает мне любить это произведение. А вообще, подписи — адская мука. Достоевский — а чаще всего у меня под аватарами были цитаты из его произведений — отчего-то кажется юзерам дайри пафосным и заезженным, хотя, голову даю на отсечение, большинство и не догадываются, что это именно Федор Михайлович. Ну да пусть будет французский. Его люди еще более-менее знают.
Ох, знаете, что мне вспомнилось, когда я прочитала про о с Вашим образом это как-то не вяжется. Давайте стараться уменьшать количество таких фраз.?
«- Вы ли, вы ли это, Настасья Филипповна! - всплеснул
руками генерал в истинной горести, - вы, такая деликатная ,
с такими тонкими мыслями , и вот! Какой язык! Какой слог!
»
Что ж мне ответить? «Я теперь во хмелю, генерал, я гулять хочу!» Ну, вот и ответ.
С моей точки зрения, Авдотья Романовна, у Вас в голове полная каша. То загадочно-мистическое оформление, то Поднебесная, то Достоевский. И ничего не каша. Все по полочкам. Оформление в моем любимом синем цвете, да и книги. Вполне гармонирует и с Достоевским - библиотека. И с Поднебесной из моего сна тоже. И потом, нешто мне дизайн из портрета Федора Михайловича клепать? Ни-ни. Не хочу. Хорошего качества портрет не найду, а если найду, то дизайнеры испортят. С них станется.
Спасибо за аватары.
Да ведь фотографии редки, матушка! А коль посмотрят в профиль, ужаснутся, и не заглянут в дневник... А заглянут, почитают, останутся. А уж когда очередь до следующих фотографий дойдет, уходить уже не захочется. Стратегия!
Все. Особенно дополнительные интересы. Я никогда не вру, лишь иногда грамотно привираю.
Спасибо за стихотворение. я смутно чувствую, что оно должно быть прекрасно. Но я не умею воспринимать смысл стихотворений, за редким исключением творчества Лермонтова. Я просто не понимаю, что там написано. Но тут, с 15 прочтения, догадалась. Спасибо. Не только возрадовалась, но и прослезилась.
Я бы даже это поставила в подпись. Спасибо Вам.
* Вы же знаете, как я тороплива, да?.. Вот наставила ошибок, сейчас перечитываю и исправляю.

Авдотья Раскольникова на расправу филологу
Ах, я хотела написать, что у меня сложилось впечатление, будто Вы спросили как писать эту фразу у не выспавшегося студента. Потом решила, что это некорректно и не стала включать в критику. Ах, вот оно как! Ну, нешто ошибся?.. Не ошибся, а по растерянности или невнимательности пропустил букву.
- Вы ли, вы ли это, Настасья Филипповна! Достоевский! Я в восторге.
По поводу эпиграфа: и не подумала о библиотеке с умными книжками. Скорее, это казалось мне библиотекой алхимиков. Просто это смотрелось как-то...мистически. Портреты даже не думайте пихать, я двумя ногами, двумя руками, языком и хвостом за.
О Поднебесной: о, достаточно наслышана о трудолюбивости китайцев-японцев. Возможно, Вы знаете, что во время землетрясений они не грабят ни одного магазина, не берут вещи из чужих домов... Вот что значит порядочность. И работают хорошо... Если бы Вам удалось купить вещи в Китае не из подполья, а с государственного завода, то Вы были бы удивлены. Гарантия качества — все 100%. За малейший недочёт рабочие отвечают головой.
Вы Человек.

Я переспрошу у Людвига. Да, я все это про японцев и китайцев знаю, но посыл у того сна был совершенно иной, и, безусловно, уважая Вашу точку зрения, я снова забуду о том, что Поднебесная Империя- это про Китай. Достоевского могу цитировать бесконечно, извините, вырывается. Спасибо еще раз

Авдотья Раскольникова всегда пожалуйста, заходите на огонёк.